Денежный вопрос был решен быстро. Английская разведка еженедельно стала переводить "Службе Мишлена" нужную для работы сумму; деньги же, взятые взаймы у банкиров Нагельмакерса и Филиппара, было обещано возвратить после войны (что, кстати, и было сделано: им выплатили 150 тысяч долларов в бельгийской валюте).
Разведке английского Генштаба было нелегко отказаться от "Службы Мишлена". Но Ландау крепко вцепился в нее. Уже после войны он ознакомился с докладными записками своего соперника из Генштаба. В графе "Служба Мишлена" было записано: "Украдена у меня разведкой военного министерства".
Теперь, когда все организационные вопросы были решены, руководители "Службы Мишлена" получили возможность сосредоточиться на расширении работы внутри Бельгии. Им больше не приходилось заботиться о пересылке своих донесений через границу: созданная английской разведкой сеть обеспечивала доставку этих донесений в Голландию, по крайней мере, дважды в неделю.
Начался новый этап в жизни "Службы Мишлена". Прежде всего она переменила название. Это было нужно, чтобы создать у немцев представление о том, что "Служба Мишлена" прекратила свое существование. Сначала она значилась как "Б. 129", а затем — "Белая дама". Под этим названием она и вошла в историю разведки.
Деве и Шовен занялись перестройкой организации на военно-бюрократическую ногу. Были созданы три батальона с центрами в Льеже, Намюре и Шарлеруа. Каждый батальон был разбит на роты, каждая рота — на взводы. Каждое подразделение обслуживало район, название которого оно носило. Это напоминало игру взрослых людей, но игру — смертельно опасную.
Четвертый взвод каждой роты занимался исключительно сбором донесений от трех других и передачей их ротному "почтовому ящику" и дальше по инстанции. Эти "почтовые ящики", а также обслуживающие их курьеры были почти полностью изолированы от остальной организации. Участники курьерской службы знали только то, что имело отношение к их непосредственным обязанностям. Им было запрещено наводить справки о других членах организации.
Каждый батальон и главный штаб имели свои секретариаты. Там донесения изучались, анализировались, перепечатывались на машинке и подготавливались для отправки в Голландию.
Специальный курьер отвозил донесения из секретариата главного штаба в пограничный "почтовый ящик". Здесь начинались функции разведки британского военного министерства. Донесения забирали и переправляли через границу в Голландию. Работа пограничного "почтового ящика" была самой опасной, поэтому всякий, соприкасавшийся с ней, подвергался особенно тщательной изоляции.
Главный штаб состоял из двух начальников, верховного совета в составе восьми членов, священника, отдела контрразведки, финансового отдела, отдела связи, секретариата, особого отдела, обеспечивающего бегство «засветившихся» агентов и их переброску через границу, наконец, отдела, занятого расширением деятельности организации.
Все участники "Белой дамы" приносили присягу в верности; каждому вручался опознавательный жетон с выгравированным на нем именем, датой и местом рождения, а также личным номером. Этот жетон полагалось зарыть в землю и не извлекать до окончания войны.
Членам организации запрещалось заниматься посторонней работой, например доставкой писем от бельгийских солдат, распространением патриотической газеты "Либр Бельжик" и т. д.
Военизация принесла моральное удовлетворение многим военнообязанным бельгийцам, состоявшим в "Белой даме". Они хотели быть уверенными, что ни бельгийские власти, ни общественность не осудят их после войны за то, что они не перешли границу и не вступили в ряды бельгийской армии. Наконец, опасение попасть под военный трибунал после заключения мира служило дополнительным стимулом к молчанию для тех, кто попадал в лапы немецкой полиции.
Все члены "Белой дамы" носили конспиративные клички, а у руководителей их было несколько.
С величайшей осторожностью были подобраны конспиративные квартиры главного штаба. Основная квартира была идеальной во всех отношениях. Она имела пять выходов: на улицу; в сад, а через него в переулок; на крышу через люк в потолке; два выхода на разных этажах вели через неприметные двери в соседний дом, где проживала безобидная старуха, которая никогда не общалась со своими соседями. Кроме основной, имелись запасная и еще несколько конспиративных квартир, а также три дома, где могли скрываться «засветившиеся» агенты.
Мы так много рассказываем об организационной стороне дела потому, что разведка разведкой, ее можно и должно, в конце концов, вести в любых условиях, но именно блестящая организация уберегла "Белую даму" от ненужных потерь и дала ей возможность сохранить своих людей и свою боеспособность до конца войны.
В своих воспоминаниях Г. Ландау пишет: "Руководимая организационным гением Деве и Шовена, "Белая дама" вступила в полуторагодичную борьбу с германской тайной полицией "не на жизнь, а на смерть",
Вот опыт и приключения лишь одного из 38 взводов "Белой дамы" — ирсонского.
В конце августа 1917 года "Белая дама" перебросила в Голландию своего сотрудника — молодого француза Эдмона Амиабля, человека лет двадцати, атлетического сложения. Он собирался стать священником, но избрал путь борьбы с немцами. После беседы с ним Ландау дал ему задание вернуться в Ирсон, один из самых закрытых для английской разведки районов, где проходили важные немецкие коммуникации, которые приобрели особый интерес в связи со слухами о подготовке немецкого наступления.
Амиабль вернулся в Бельгию, получив псевдоним А. 91, и вместе с Шовеном отправился в район своих будущих действий. Предстояло перейти тщательно охранявшуюся немцами границу между Бельгией и оккупированной частью Франции и выйти к Ирсону, главному узлу немецкой железнодорожной сети. Поблизости располагался замок де-Мерод, где находился штаб одной из немецких армий и часто размещалась ставка кайзера. Поэтому район был насыщен немецкими войсками.
Не без приключений, попав под немецкий обстрел и разлучившись с Шовеном, А. 91 добрался до своего дома, в окрестностях Ирсона, где его отец, ветеран франко-прусской войны, согласился вступить в "Белую даму" и организовать ее ввод в Ирсон. Он принял конспиративную кличку «Пьер» и начал подбирать сторонников. Одним из них стал Феликс Латуш, бывший железнодорожник, который с помощью жены и подростков-сестер 13 и 14 лет организовал образцовый наблюдательный пост на линии Ирсон — Мезьер. Осуществилась давняя мечта английской разведки. Пост начал работать 23 сентября 1917 года, и до самого перемирия ни один поезд не прошел по этой важной немецкой магистрали неотмеченным.
Пьер продолжал вербовку агентов. Первым стал Кресильон — служащий лесопильного завода, куда постоянно приезжали немецкие военнослужащие из различных частей. Видя их форму и слушая их разговоры, Кресильон черпал немаловажную информацию. Его жена-акушерка постоянно ходила по окрестным деревням, передавая информацию "почтовым ящикам". Связной, пожертвовавшей жизнью во имя долга, стала Эглангин Лефевр, заболевшая испанкой и, несмотря на высокую температуру, доставившая пачку донесений. На следующий день она лишилась сознания и умерла.
Общую численность своего взвода Пьер довел до 50 человек. В феврале 1918 года от ирсонского взвода поступила важнейшая информация о том, что немцы собираются начать с этого участка большое наступление. Ирсонский взвод действовал бесперебойно до конца войны; немцы не арестовали из его состава ни одного человека.
В отличие от агентов "Белой дамы" большинство пограничных агентов обоего пола работало за плату. Приходилось использовать людей самого разного типа. Среди них были, например, контрабандисты Тильман и сын, которые при своих поездках с контрабандой по реке Маас никогда не забывали захватить пакетик с донесениями "Белой дамы". Затем имелась целая группа отважных проводников через границу. Сильные, быстрые, бесстрашные, вооруженные ножами и револьверами, они были грозой для немецких часовых и сыщиков. Контрабандисты и браконьеры в мирное время, они знали каждый метр на границе. Когда возникла необходимость переправлять через границу беженцев, а также корреспонденцию солдат с фронта, и, наконец, разведывательные донесения, эти люди, естественно, взялись и за это. Но все же каждый из них был в большей степени предан своей шайке, чем своей стране. Однако и среди них разведке удалось найти двух самых ценных агентов — Шарля Виллекенса и Леопольда Тулена. Они проводили разведчиков через электрические заграждения или почти на глазах у немецкого патруля.